В первый раз ты пришел к нам, когда мы собирались побеседовать с тобой после твоей первой серьезной "взрослой" роли. Тогда ты только что произвел сенсацию в фильме Гаса Ван Сэнта "Умереть за" (To Die For), и все это происходило вскоре после смерти твоего брата. Самым поразительным (и соответственно требующим особого подхода) являлось то, что ты был невероятно насторожен, когда пришел сюда. Казалось, ты крайне опасаешься прессы.

До определенного уровня я всегда был несколько застенчивым. А тогда, после всего того, что произошло, я вообще был в каком-то смысле контужен. Не думаю, что я понимал, какую популярность приобрел мой брат, потому что он никогда не вел себя как "звезда". Телевизор у нас в доме принимал только один канал, и это был PBS. Я никогда не смотрел всякие ковровые дорожки, Entertainment Tonight, ничего такого. Его известность была каким-то другим миром, и когда этот мир неожиданно вломился к нам в дверь - это меня просто потрясло. Ты просто хочешь пройти через свой собственный процесс принятия или понимания (если это вообще можно понять) факта, без чьего бы то ни было вмешательства. Во всем этом я не замечал многого из того, что было позитивным. То есть конечно же мы чувствовали просто море любви со стороны огромного числа людей, но уродства было куда больше.

Мне особенно запомнилось, как к нам приходили Ривер и Киану Ривз. Примерно тогда, когда когда мы делали о них главный репортаж номера в связи с их фильмом "Мой личный штат Айдахо". Было забавно, потому что им понадобилось обзвонить целую кучу людей, так что мы оставили офис в их распоряжение, и она принялись названивать. Один человек из бухгалтерии подошел ко мне и сказал: "Там два каких-то парня, не очень опрятных, они заняли офис - ты их знаешь?" Я ответила "Да, все в порядке". Было очень смешно, потому что они уже почти стали болььшими кинозвездами. Безусловно, отсутствие претензий было частью их шарма, они по-прежнему не утратили связи с реальностью. Я помню, как твой брат вдохновенно рассказывал о том, как вы все в семье были близки. Меня это просто поразило. Это правда? И было ли это правдой в тот момент?

Это было и остается правдой. Я только что гостил у своего приятеля Кейси Эффлека, еще с нами был Джейк Пэлтроу. Я обнимал и провожал сестру, Саммер - она собиралась на пару дней в Лос Анджелес. И Джейк сказал: "О, так мило, когда между братьями, сестрами существует понимание и вообще близость. У меня с Гвинет все именно так." Но для меня такой порядок вещей существовал всегда, поэтому я не воспринимаю это как что-то особенное. У нас у всех разница в год-полтора, так что мы близки, начиная от самых старших и заканчивая младшими. Мы всегда в распоряжении друг друга. 

Напомни мне - кто за кем родился?

Ривер, Рейн, я, Либерти, потом Саммер.

Когда я пару лет назад брала интервью у тебя и у Лив Тайлер, я помню, Саммер тогда только что снялась в фильме, который к сожалению так никогда и не вышел - но ты был так горд за нее. У вас в семье по-прежнему все интересуются фильмами?

Нет. Либерти не интересуется. Она в кантри-группе, это ее занятие. Рейн играет. Она снялась в новой версии "Отелло" некоторое время назад. А Саммер только что снялась в том фильме, что показывали в Каннах; она в нем тоже просто изумительна.

Как ты считаешь, у тебя был выбор, становиться актером или нет?

Да, конечно. Но я думаю, что в дружной семье, где дети эмоционально близки и примерно одного возраста, ты скорее всего пойдешь по стопам старших. Ты просто перенимаешь то, что они делают - будь это музыка, скейтбординг, что угодно. Мы все пели, играли на музыкальных инструментах, и все были очень общительные. Родители всегда поощряли наше самовыражение. Так что стать актером - это было что-то вроде второй натуры.

Дружна не только твоя семья, но и, похоже, вообще все твое окружение.

Мне всегда везло на фильмы и на режиссеров, которые обращали на меня свое внимание. И у меня отличный блок поддержки в лице моего агента, Айрис Бертон, с которой я очень близок и с кем я работаю на протяжении последних 20 лет.

Когда ты ее встретил?

По-моему, мне было лет шесть. Моя мама работала на NBC. Она была секретарем директора по кастингу Джоэла Торма, который и представил нас Айрис. Она очень серьезный агент. Через ее руки прошли все известные дети-актеры, о которых вы когда-либо слышали. Она была единственным агентом, который согласился взять всех пятерых сразу. Наши родители не хотели раздавать нас по разным агентствам. Айрис сразу же нашла что-то интересное в каждом из нас. Замечательная женщина, она для нас всех как мать. Наши возможности для работы были очень ограничены, поскольку мы не хотели сниматься в рекламных роликах Кока-Колы, или Макдональдсов, или мяса, или молока, или еще чего-нибудь в таком роде. Первое, что она сказала родителям, было "Эти дети еще только начинают, а вы уже сообщаете, что 80 процентами существующей рекламы они не будут заниматься? Вы ничего себе не оставляете", но она все равно взяла нас. 

У твоих родителей, похоже, смекалка работает лучше некуда. Но, тем не менее, когда читешь о них в журналах, их часто выставляют как хиппи-недоучек - я полагаю, потому что вы часто переезжали с места на место и получили нетипичное воспитание. Но судя по тому, что говоришь ты, они были очень целеустремленными.

Я думаю, они принадлежали к поколени. ищущих, поколению недовольных. Они стремились оставаться собой в том, что они хотели делать. Надеялись оказать влияние на общество и на то, как мы воспринимали мир. 

Похоже, им это удалось.

Я всегда удивляюсь - а когда я был младше, меня это вообще шокировало - тому, что в жизни многих моих друзей родительская привязанность, физический контакт, эмоциональная поддержка - все то, что я получал отсвоих родителей - поппросту не присутствует. Влияние, которое они на меня оказывали, никога не бьыло чем-то принудительным. Я никогда не чувствовал, как будто со мной говорят свысока. Была создана атмосфера равноправия. Я помню, как родители спрашивали нас, пятерых детей, куда бы мы хотели на этот раз поехать. Они говорили: "Это решение, которое затрагивает интересы всей семьи". Родители были единственные среди нас, кто работал и кто должен был подыскивать нам жилье, и все же они интересовались, как мы отреагируем на очередной переезд. 

Вы много переезжали?

На самом деле не так уж и много. К тому времени, когда мне было пять или шесть лет, мы поселились в Лос Анджелесе. Когда мы туда приехали, то были вообще на мели, поселились всемером в квартире с одной спальней в районе Вэллей (Valley). По прошествии времени, мама устроилась на канал NBC, отец занялся ландшафтным дизайном. У отца был просто дар находить подходящее жилье или съемные квартиры в газетных объявлениях. Он нашел один дом, окруженный государственными землями. То есть получилось, что у нас был вроде как задний двор в сто акров, за который мы не должны были платить. Когда мне было тринадцать или четырнадцать, мы снова переехали. И снова это было общее решение. Родители сказали: "Если вы заинтересованы в продолжении своей актерской карьеры, то сейчас вам будет сложно получать работу, так как вы уже будете не в Лос Анджелесе". У Ривера было более выгодное положение. Он уже снялся в паре фильмов. Снялся в "Stand By Me", и шли съемки "Running On Empty", так что ему было все равно, где жить - он по-любому сможет получить работу. Но для остальных детей ситуация выглядела не очень хорошо. 

И что вы сказали?

Мы сказали "Отлично". 

И куда вы поехали?

Во Флориду. И потом, месяцев шесть спустя, произошла отличная вещь, отделение Universal Studios открылось в Орландо. И они снимали там "Родителей". Так что я отправился на прослушивание и получил роль. 

Где сейчас живут твои родители?

Мама во Флориде, отец в Центральной Америке. 

Когда они развелись?

Лет шесть назад, что-то вроде того.

Почти столько же, сколько прошло с тех пор как ты снялся в "Умереть за". Тебе сейчас двадцать пять - такое впечатление, что это был долгий путь.

Думаю, так и было. Когда я снимался в "Умереть за", я был несколько наивным. Забавно, но я тем или иным образом вовлечен в эту индустрию с восьми лет. По-моему, в первом фильме я снялся в десять лет. Но я по-прежнему оставался идеалистом, когда работал над "Умереть за". Я считал, что можно просто сняться в каком-то фильме, который по твоему мнению очень хорош - ты просто играешь в нем, и это все. Я не понимал всего остального, что сопутствует процессу. Вроде интервью на телевидении или фотосессий. Только около года назад я стал принимать эти вещи как часть моей работы. 

Это не просто часть работы. Иногда, если ты не сделаешь всего этого, результат твоих стараний просто не получит шанса быть увиденным.

Понимаешь всю важность этого, когда снимешься в фильме, который, по твоему мнению, является значимым, и ты хочешь, чтобы люди его увидели. 

Скажи, ты когда-нибудь по-настоящему любил фильм, в котором участвовал?

"Ярды". Не в обиду другим фильмам, потому что я бы снова стал работать с каждым режиссером и с каждым актером, с которыми я работал. Но "Ярды"... Во-первых, это первый проект, в котором я работал с режиссером, одновременно являющимся и соавтором сценария. И я был вовлечен в процесс на раннем этапе - где-то за два года до самих съемок.

Ты знал о режиссере Джеймсе Грэе до этого?

Я не помню точно, или я смотрел "Little Odessa" до того, или мне сказали в то время, чтоб я посмотрел. На самом деле я услышал про "Ярды" от Лив. Ей все сценарии из агентства по кастингу присылали на дом, и однажды я взял один из чуть ли не тысячи этих сценариев, и он назывался "Ярды". Я сказал Лив: "У твоих сценариев названия куда лучше, чем у тех, что присылают мне". Было что-то таинственное и неопределенное в этом заголовке - "Ярды" (слово "The Yards" можно перевести с английского и как "Ярды", т.е. мера длины, и как "Дворы, задворки" - прим. SkyJet). Так это было. А потом, пару недель спустя, мне позвонила мой агент и говорит: "У меня есть сценарий под названием 'Ярды'". А я говорю: "Ну да, я знаю это название". Я прочел сценарий и подумал, что он просто отличный. Когда Джеймс Грэй приехал в Нью-Йорк, чтобы встретиться со мной, я почувствовал, что он - тот человек, которому я могу полностью доверять. Надо ли говорить, что это очень важно для актера. И еще мне очень понравилась траектория моего персонажа.

Вилли. До этой роли тебе часто приходилось играть нервных, дерганых, резких, андерграундных, потерянных типов. В "Гладиаторе" ты должен был стать хитроумным злокозненным Коммодом. Но Вилли - это нечто совершенно другое. До "Ярдов" я никогда не видела, чтобы тебя выбирали нароль очень уверенного человека - чей мир в конце концов рушится. Очень интересно, что ты играешь именно эту роль. Я знаю, ты говорил мне, что мгновенно влюбился в этот персонаж, но на определенном этапе Джеймс Грэй хотел, чтобы ты сыграл рооль героя, Лео Хэндлера, которую в конечном счете забрал сеье Марк Уолберг. Но ты кажешься просто рожденным для роли Вилли. Он является чем-то вроде современной версии Вилли Ломана и "Смерти торговца" ("Death of a Salesman") Артура Миллера. Ты показал нам обратную сторону Американской Мечты. Вот есть такой Вилли, он мутит с дочкой босса, впервые за всю его жизнь у него пачка денег в кармане, но вскоре все это рушится.

Этот фильи обо всем том, что насильно пытаются впихнуть нам в глотки. О том, что мы понимаем под успехом. О том, что для нас значит "быть успешным" в этом обществе. Обычно все сводится к материальным вещам - деньги, машина, все эти символы статуса. С одной стороны, у нас есть общество, которое поощряет стремление молодежи воплотить свои мечты. Но с другой стороны, эта молодежь не получает никакой реальной поддержки, никакой помощи, чтобы можно было сделать это стремление заслуживающим их стараний или помочь им справиться с опасностями. Для меня самая большая трагедия в нашем фильме - это чувство предательства и коррупция, которые врываются между этой семьей и людьми, на которых они смотрели как на наставников. 

Где шли съемки?

По всему Нью-Йорку.

Наверное, здорово было быть дома. Это был единственный раз, когда ты снимался в Нью-Йорке?

Ну да. Мне нраваится тут сниматься. Особенно в фильме вроде этого, который просто по определению надо снимать в Нью-Йорке, в реальных районах. Спускаться в самые подземные подземки! Мы шли в метро в восемь утра, вся съемочная группа, и там уже была куча людей, которые собирались ехать на работу. А мы проходили через двери и спускались еще на два-три уровня вниз, не меньше. Было лето, жара как в аду. Но съемки были очень напряженные, мы ощущали, что в наших руках что-то очень мощное. На протяжении всего съемочного процесса Джеймс Грэй не переставал повторять: "Сто процентов эмоциональной отдачи!". Он вдалбливал это нам в головы, пока это не отложилось у нас в подсознании - то, что чувства наших героев - это самое главное. 

Как меняется твоя жизнь вне съемочной площадки, когда ты так глубоко погружен в свой образ?

Я думаю, "Ярды" и мой персонаж повлияли на мою жизнь сильнее, чем любой другой фильм, над которым я когда-либо работал. Персонаж может полностью овладеть твоими эмоциями и разумом. А ты в роли, поэтому даже не осознаешь этого. Был период, когда некоторые из моих друзей больше не хотели тусоваться со мной. И я обнаружил, что делаю вещи, в которых раньше никогда не был заинтересован.

Должно быть странно было перейти от "Ярдов" к "Гладиатору", это же полные противоположности.

Во время работы над "Гладиатором" мы три месяца находились на Мальте, в изоляции от всего мира. Все, что касалось этого фильма, было значительным. На самом деле очень мило, когда вы все тесно связаны, потому что живете в одном отеле. И ты никуда не можешь пойти, не наткнувшись на кого-нибудь. Из-за этого мы все были очень близки. 

Потом ты переключился с "Гладиатора" на "Перо Маркиза де Сада". Расскажи об этом.

Фильм "Перо Маркиза де Сада" основан на одноименной пьесе о последних днях жизни Маркиза де Сада. Я играю аббата Кулмьера, он священник, который управляет психиатрической лечебницей Шарантон. Автор сценария, Даг Райт, просто экстраординарная личность. Я никогда не читал ничего похожего на его сценарий. Каждая реплика каждого диалога была такой насыщенной, что я просто упивался ими. Я подумал: "О боже, они никогда меня не возьмут. все сделают Кейт Уинслет и Джеффри Раш. Я не буду там играть." Но через три месяца после начала съемок "Гладиатора" мне позвонили и сказали, что Фил Кауфман, режиссер "Пера Маркиза де Сада", будет в Лондоне и не хочу ли я сходить к нему на прослушивание. Я сказал: "Охренительно хочу!" Так что я слетал в Лондон из Мальты, Фил меня прослушал и я улетел обратно. И я больше не получал от него никаких вестей, это было даже хорошо, потому что я был так погружен в "Гладиатор". И однажды, когда я отдыхал в перерыве между дублями, позвонила моя мама и сказала, что я получил роль. Мне вдруг снова было десять лет, и это была моя первая работа - я чувствовал, что победил едва ли не весь мир. 

А после этого невероятного наплыва работы?

Я две недели валялся в кровати. 

Где?

Ну, вообще-то я поехал к маме. Я просто свалился в кровать, а мама готовила мне сэндвичи с тофу. 

Дай нам превью к "Перу Маркиза де Сада"

С одной стороны, это в каком-то смысле спор о цензуре, там поднимается вопрос - несет ли артист ответственность за то, как аудитория интерпретирует его или ее работу? И далее, - Что он или она делает с этой интерпритацией? Также фильм о личности или правительстве, подавляющем человеческие желания. Об идее многих людей насчет того, что является приемлемым поведением человека, а что - неприемлемым, и о регулировании этого вопроса обществом путем законов и правил. И также о том, что случается с желаниями, если они долгое время подавляются или сдерживаются и не имеют возможности быть изученными. Разрастутся ли они и перейдут в нечто неконтролируемое? 

Как-то раз, когда мы беседовали с тобой, ты сказал, что не видел, каким в итоге получился фильм. Ты часто не смотришь фильмы, в которых снимался?

Редко такое бывает, чтобы я просмотрел весь фильм от начала и до конца.

Потому что ты недоволен тем, что ты сделал, или вообще всем фильмом?

Большей частью я недоволен тем, что я сделал. Мне очень сложно при первом просмотре увидеть весь фильм как единое целое. Когда мне приходится это делать, я просто помешан на том, что я сделал. Сделал ли я все, что хотел? У меня были некоторые идеи, донес ли я их до зрителя? А с "Ярдами" такая странная вещь происходит - я уже два раза этот фильм посмотрел, и оба раза высидел до конца! Я понял всю историю и всех персонажей. Я не схожу с ума, правильно или нет я это понял. Я думаю, значение этой истории само по себе очень велико.