Что хорошего происходит сейчас в твоей жизни?

Хороший фильм, который на самом деле… прости, я говорю с набитым ртом [он жует дыню]. Прошедший год был просто великолепным, так что я очень этому рад. 

Ты живешь в Лос Анжелесе?

В Саскатчеване. Да ладно, шучу. А ты где живешь?

В Студио Сити.

Что, правда? Ты правда там живешь? Как долго? 

Ну нет, давай поговорим о тебе.

Давай поговорим о тебе.

Мне нечего рассказать.

Reaorr! [кошачья жестикуляция]

Ты чувствовал какие-нибудь неудобства в своем костюме из фильма?

Съемки длились пять месяцев, так что мы испытали на себе все крайности погоды. По-моему, физическое состояние – это ключ к пониманию персонажа, который жил ненавистью. Доспехи, которые Коммод всегда одевает для выхода на арену, олицетворяют его слабость перед толпой. А когда он в безопасном месте, во дворце, то он уже так не защищается, и это заметно. Это помогает раскрыть персонаж. То, как ты преподносишь себя, меняет твое положение. Я просто с ума схожу от их обуви, обувь – это самое важное в фильме. [смотрит на мой педикюр] Кстати говоря, очень мило. 

Красиво, правда?

Ну да. [Откашливается] О господи, ты крепкий орешек. Откуда ты родом? 

Из Австралии.

Шутишь? [смеется] 

В смысле?

Да ладно, забей. [смеется] Знаешь, Рассел…

Как бы то ни было, вернемся к обуви.

Ну и вот, я просто с ума сходил от обуви наших героев, она даже меняла походку человека. Еще мне делали два раза перманентную завивку, вот уж с чем никогда раньше не сталкивался. [смеется] Не знаю, может для тебя это обычное дело. А у меня это было впервые. Интересная процедура. Я хотел изобразить молодого принца в ожидании. Коммоду было 19, когда он сменил своего отца на престоле и стал императором. Мы снимали в правильной последовательности событий, и имел место период, когда мой персонаж несколько месяцев отсутствует в картине. Это дало мне возможность изменить его внешний вид. Так что, когда он стал императором, я подстригся и стал набирать вес. Это помогло несколько меня "состарить" 

И насколько ты поправился?

Не знаю, я не взвешивался, но ел просто тоннами. В начале фильма я сидел на довольно своеобразной диете. Тренировался и худел. Начальная стадия, вот как я хотел чтобы это выглядело, но вдруг я осознал, что хочу изменить его облик, когда он стал императором. Когда он вроде как говорит [подражая акценту Британского высшего класса]: "К черту все! Буду делать, что захочу!" Он становится обрюзгшим. 

Тебе необходимо быть "в роли" все время?

Ну, я пытаюсь, но очень редко представляется такая возможность. У меня никогда не было шанса что-то так уж сильно перестроить в персонаже. 

Как это влияет на людей вокруг тебя?

Пошли все к черту. [смеется] Когда я снимаюсь в фильме, для меня самое важное – это сам фильм и мой персонаж. Они занимают главенствующее положение. Когда работаешь со всеми актерами, они это понимают. Мы все в одной лодке. 

Почему ты так критично настроен сам к себе? Создается впечатление, что ты недоволен результатами своей работы.

Да. Но разве может быть по-другому? По-моему, если актер доволен собой, то это отрицательно скажется на его работе.

Ты отдаешь себе отчет, когда заходишь слишком далеко?

Если такое случается, то остается только надеяться, что рядом будет режиссер, который направит тебя. Твой персональный барометр. Ридли Скотт именно таким и был. Я хотел бы… [смеется надо мной, пока я пишу пометки] 

Не беспокойся. Ты забавнее, чем я ожидала, но, кажется, у тебя было не так уж много комических ролей?

Не понимаю, о чем ты. [Падает с кресла] Прошу прощения. Продолжай

Что-то мы не слышим о тебе, что ты веселый парень. Не хочешь, чтобы кто-то догадался об этом?

Да, периодически правда всплывает в прессе, но у меня все схвачено, мои люди сразу же это пресекают. Ты наверное знаешь, да и все это знают, что человек видит только то, что он хочет видеть. Многие журналисты приходят со своим представлением о том, какой я, и выстраивают свое интервью в соответствии с этим представлением. 

Как насчет того, чтобы сыграть хорошего любящего парня?

Думаю, я получу когда-нибудь такую роль. Все, что у меня есть – это возможность выбора. Как актер я могу только сказать «нет». Я не создаю фильмы. Я не пишу сценарии. Поэтому не так уж много в моих силах. Конечно, как актер ты подбираешь себе роли, которые бросают тебе вызов, которые ты сможешь исследовать, создать разные типажи. Это не самое легкое занятие на свете, понимаете. 

Часто ли тебя останавливают…

Полицейские? Простите. 

…останавливают люди на улице? В Интернете куча сайтов, посвященных тебе. Ты их видел?

Да это я их все и создал. 

Я серьезно – это тебя не пугает?

[машет рукой] Пофиг. Иногда меня останавливают. Вот недавно был случай: у меня была назначена встреча с моим другом в ресторане, и один парень все пристально на меня смотрел. Я захожу, и тут он орет мне в спину: "Эй!! Эй!!"». Я ему: [спокойно]: "Привет". А он вопит во все горло: "Тащусь от твоих фильмов!!!" Я попытался уйти, но он давай махать руками прямо перед моим носом и продолжает орать: "Меня зовут Джерри". Я говорю – "Хоакин". А он: "Кто? Ни фига, Винс!". Он принял меня за Винсента Галло. Говорю вам, меня вечно с кем-нибудь путают. Я снялся для обложки не то Vanity Fair, не то какого-то другого журнала вместе с другими актерами, и один парень гнался за мной целый квартал. Я все повторял: "Нет, ты меня с кем-то путаешь, я не буду расписываться". А он мне – "Ты единственный, кто не расписался!", ну, тогда я говорю: "О Господи, как ты меня достал. Ладно, где расписываться?" Я оставил автограф на своей фотографии, а этот парень говорит: "Нет, нет, мистер Магвайер, вы на следующей странице!"

Ты специально такую прическу сделал?

Ну да, как видите, я просто часами тружусь над ней. Я не в курсе, что происходит, и вообще я ее еще не видел. [поворачивается и смотрит в зеркало] О ГОСПОДИ!!! Как нелепо. Мне очень неловко. Это расплата… после того, как ты девять месяцев работал без перерыва, начинаешь стремиться к комфорту и вообще больше не подходишь к зеркалу. В "Гладиаторе" я снимался пять месяцев. Перманентная завивка, стрижка и прочее, и так - каждый день. Потом на протяжении трех месяцев я работал над фильмом "Перо маркиза де Сада". Поэтому, когда ты на протяжении стольких месяцев вынужден каждый день сидеть в парикмахерском кресле, после всего этого ты просто говоришь: "Всё к черту!". Но внутри я себя чувствую великолепно, вот это самое важное. [ерошит волосы так, что с одной стороны головы они торчат во все стороны, а с другой все остается ровно]

Что такого особенного было в "Гладиаторе", что заставило тебя согласиться на эту роль?

Возможность получить перманентную завивку. Нет, на самом деле были все признаки того, что я смогу сделать что-то непохожее на мои предыдущие фильмы… [неожиданно замолкает на полуслове] Ты смеешься над моей прической! Мне придется попросить тебя удалиться или сесть в угол! Когда я обсуждал с Ридли этот персонаж, еще до того как я получил роль, я увидел возможность создать многослойного персонажа. У него в фильме есть несколько очень эмоциональных, интимных сцен – похоже, фильм мог предложить все, о чем актер только может мечтать.

Твой персонаж испытывает разные трудности – физические и эмоциональные. Что было для тебя легче?

Несомненно, физические. Ты точно знаешь, куда ты должен пойти и чего достичь, и тебе помогают редакторы, сценарий и все те элементы, которые делают фильм единым целым. Поэтому больше всего мне понравилась эмоциональная работа и развитие персонажа.

Кого ты возьмешь с собой на премьеру?

Буду честен - я знаю, что это звучит странно, но на данный момент моя вторая половина – это я сам. Вот что происходит, когда страдаешь раздвоением личности и эгоизмом.

Ты собрался показать свою новую стрижку в Каннах?

Я собираюсь явиться туда в плавках Speedo!